- Он был особенный мальчик, — говорит Зеев. — Я говорю это не потому, что отец. И не потому, что Филиппа больше нет с нами. Мои слова подтверждает каждый прожитый им день.

21 год назад Филипп (Файвел Довид) Моско родился в московском роддоме. Фамилию малышу дали мамину. К такой просьбе жены Зеев отнесся с уважением — все ее родственники погибли. Было важно, чтобы род Моско не угас. Филипп должен был продолжить фамилию и прославить. Первое — не сбылось.

В 19991-м Зеев перевез семью в Израиль. Филипп поступил в государственную религиозную школу. Особыми талантами, по признанию отца, не блистал. Но была в нем черта, отличавшая от сверстников. У преподавателей Филипп пользовался исключительным доверием. Они даже разрешали ему сдавать экзамены на дому.

- Было два условия: выполнить задание за определенное время и не подглядывать. Он быстро управился. Жена заходит, а Филипп телевизор смотрит. "А не было таких вопросов, ответов на которые я бы не знал", — говорит. Люся ему: "Ну ты бы хоть книжку открыл какую, проверил". "Мама, ты что?! Это экзамен, нельзя!".

Вот из таких случаев и "делался" характер Филиппа Моско. И все у него было так. По совести. По велению души.

- Принуждать к чему-либо, давить на него, было невозможно. Жена рассказывает сейчас друзьям, как Филипп делал обрезание. Ему было 14 лет. Я очень хотел этого, не раз намекал. Он сделал эту операцию только когда сам пришел к осознанию необходимости этого шага. И в какой-то момент он просто сказал: "Я готов".

Старшеклассником Филипп стал пропадать на станции "Скорой помощи".

- Подростки — народ увлекающийся. Мы знали, что на станции сформировалась особая тусовка. А потом мы поняли, что дети не просто там проводят время в разговорах. Они РАБОТАЮТ.

В Израиле западная концепция "Скорой помощи". Не врача везут к больному, а наоборот. Естественно, бригада, сопровождающая больного, должна уметь оказать пациенту квалифицированную первую помощь. Таких специалистов (типа российских фельдшеров) называют парамедиками.

- Филипп ездил на вызовы, был на подхвате. Учился на практике. А ситуации всякие были. Однажды мой мальчик принимал роды, а как-то ему пришлось сделать трахеотомию — это такая операция — в горле делают разрез и вводят трубку, чтобы человек мог дышать. Если бы Филипп испугался, растерялся, тот человек бы умер.

Так Филипп нашел свое призвание — помогать людям. После школы он пошел в армию и получил там диплом парамедика. У диплома этого дорогая цена.

Там, где нужнее

Зеев вспоминает:

- Филипп был крупный мальчик. Рост — 192 см., обувь 48-го размера. В призывной комиссии ему сказали: "Ты в армию не пойдешь. У тебя лишний вес. Ты нам не подходишь!" Ха! Они не знали моего мальчика! За короткий срок он похудел на 24 килограмма, военкомовским возразить было просто нечего.

Правда, стремительная потеря веса плохо отразилась на здоровье — парню удалили желчный пузырь. Какие пустяки! Солдат Моско был счастлив тем, что его мечта сбылась! И у родителей тоже сладко замирало сердце, когда они видели своего сына — сияющего довольной улыбкой и такого красивого в новенькой военной форме.

Попал Филипп в десантные войска. "Пороха понюхал" уже в первые дни службы. Как парамедик он сопровождал боевые группы на операциях. А потом его перевели в "спокойное место", где не было ни стрельбы, ни взрывов. Но у Филиппа характер же! Разве мог он "сидеть без пользы"? Парамедик Моско взбунтовался. Потребовал у командира перевести его туда, где "он нужен на самом деле". Со скандалом вернулся на огневой рубеж.

Воздушно-десантные войска во всем мире считаются элитными. Парашютистские подразделения — элита элиты. Ребята эти на самом деле лучшие. Поэтому, наверное, и снобы такие. Прикомандированных не жалуют. Парамедик Филипп Моско был прикомандированным. Его эти парни уважали. Они просто видели, как он работает, как относится к службе.

- Филипп решил, что он должен быть парашютистом не номинально, а по всем правилам. Он хотел служить с этими ребятами, и был горд тем, что он среди них. В свое личное время он осваивал парашютистское вооружение, снаряжение... Самостоятельно прошел курс молодого бойца и всю линию учебы. Последнее, что оставалось — прыгнуть с парашютом. Он не успел. В июле, когда началась эта война, Филипп был в числе тех, кто первыми вошли на территорию Ливана.

- Я знаю, что на серьезных операциях на вражеской территории Филипп был три раза. Но мы не знаем подробностей. Это был мальчик, который ничего не рассказывал. В детстве, помню, он ездил на экскурсию в Польшу, видел там фашистские лагеря уничтожения. Мы ждали, что он поделится с нами впечатлениями. А он сказал мне: "Папа, извини, я не буду. А маме и Кате (младшая сестренка Филиппа) я тем более ничего не расскажу. Слишком тяжело будет слушать". Он нас берег. Я поразился такой его взрослости.

Незадолго до своей смерти Филипп получил короткое увольнение. Он должен был пробыть дома сутки, но пробыл только одну ночь — утром его вызвали в расположение части. Потом был короткий звонок: “Папа, нас перебрасывают в горы, какое-то время звонить не смогу".

Звонок "оттуда"

- Мы без конца смотрели телевизор. По всем каналам — репортажи из "горячих точек". Мы смотрели и думали: "Пусть пройдет мимо нас. Пусть пройдет мимо нас…". Я заставлял себя не волноваться. А жена плакала.

Звонок "оттуда" раздался спустя четыре дня. Утром 8 августа незнакомый голос сообщил Зееву, что его сына больше нет.

- Они были на вражеской территории. Возвращались после выполнения задания. В их бронетранспортер попали три противотанковые ракеты. Один мальчик оглох наполовину и у него ранена рука, у другого сильно обожжено лицо и ухо полностью сгорело, нам сообщили, что у всего экипажа легкие ранения. "Легкое ранение" на военном языке — это когда легко спасти жизнь. А Филипп погиб. Единственный.

На похоронах старшего сержанта Филиппа Моско было очень много людей. Они так о нем говорили! Отцу даже трудно оказалось вообразить, что его сын такой замечательный. Филипп не любил рассказывать о себе, "выпячиваться". Только на похоронах родители узнали, что у него, оказывается, была любимая девушка.

Наши мальчики

- Это страшная война. Диверсионная, подрывная, партизанская. По израильскому телевидению показывали сюжет: один мальчик бросился на гранату, он был командиром и своим телом закрыл солдат. Некоторые говорили о том, что он зря погиб. Можно, мол, было гранату отбросить. Не об этом нужно говорить. Суть его подвига в том, что он прыгнул не в сторону, а на гранату.

В Торе есть такая тема — "Жертвоприношение Исаака". Г-сподь повелел Аврааму принести в жертву своего сына. Исаак спрашивает отца: "Почему у тебя есть огонь, нож, а жертвы нету?" Отец ему отвечает: "А Б-г найдет себе жертву, не беспокойся". Есть знак, что Исаак знал о том, что происходит. Знал, что это он — жертва. И наши дети — они тоже такие. Они патриоты, знающие заранее о том, что они способны на жертву.

Филипп. Командир, упавший на гранату. Они идут на войну, зная, что оттуда не возвращаются. Наши мальчики.

Я горжусь своим сыном.