"Сам путь до этого окопа был крайне опасен, но, пусть это звучит странно, когда я оказался там, я почувствовал себя лучше, более защищенным, — рассказывает 37-летний Самет, капитан израильской медицинской службы боевого запаса. В гражданской жизни он работает хирургом в иерусалимской больнице.

Самет пытался не обращать внимания на пули, свистящие над головой, и на взрывающиеся гранаты. Он сосредоточился на раненых. Когда помощь была оказана, пришлось ждать еще 20 минут, прежде чем раненых можно было безопасно эвакуировать с боевой позиции в поселке Айта аль-Шаб на юге Ливана.

Теперь, когда введен режим прекращения огня, Самета и почти все из 6 докторов, с которыми он работал, вернулись в Израиль. У них появилось время, чтобы посидеть в тени деревьев в северном киббуце Снир и вспомнить три недели, которые они провели в качестве полевых врачей.

В их подразделение входили два хирурга-ортопеда, терапевт, гинеколог и ЛОР. Всем им – по 30-40 лет. Только Самет имел опыт работы в сфере экстремальной медицины.

Эти доктора, резервисты с боевым опытом, принадлежат именно к тому типу врачей, которые обычно работают на поле боя. Их призвали в рамках чрезвычайной мобилизации тысяч израильских резервистов.

В ходе этой войны к месту боевых действий отправляли гораздо больше врачей, чем в прошлых конфликтах, отмечает 42-летний Гал Меири, командующий подразделением Самета, которое было приписано к роте десантников.

В прошлом при целом батальоне состоял лишь один врач, в то время как в нынешней войне доктор был приписан к каждой роте, около 100 солдат, что примерно в три раза больше, чем в прошлых войнах.

"В отличие от обычных войн с линиями фронта, где группы медиков могли работать в относительном тылу, здесь врачам приходилось работать среди солдат, когда огонь велся со всех сторон", — рассказывает 41-летний Уди Лебель, в гражданской жизни — детский хирург-ортопед. По его словам, врачи получают инструкции не принимать личного участия в боевых действиях. "Мы нужны после того, как они окончатся", — с ухмылкой добавляет он.

Столь высокое количество врачей на поле боя стало одним из самых важных уроков этой войны, указывает Меири, в гражданской жизни – детский психиатр.

Большинство из 116 солдат, убитых в ходе месячной войны, скончались на месте из-за ранений, полученных от противотанковых гранат или пуль.

"Обычно в таких случаях мы не можем сделать ничего", — отмечает Меири. Однако врачи смогли спасти около 450 солдат, находившихся в менее критическом состоянии – оказывая помощь тем, кто получил ожоги, ранения шрапнелью или отравился дымом.

Среди методов, чаще всего используемых в боевых условиях, вставление плевральных дренажных трубок для того, чтобы помочь легким, интубация – чтобы держать дыхательные каналы открытыми, внутривенные вливания и накладывание жгутов.

Один из самых сложных аспектов работы – это определить, кому требуется немедленная эвакуация, несмотря на риск, с которым связана посадка спасательного вертолета; а кто может прождать несколько часов под огнем, пока не сложатся безопасные условия для эвакуации.

"Люди, пытавшиеся спасти других, получили много ранений, — рассказывает Самет. – "Хизболла" знает о том, как мы относимся к раненым, так что когда прибывала команда спасателей, они пытались атаковать и ее".

Раненых, которым требовалась неотложная эвакуация, вывозили на вертолетах, других — на танках и иной бронетехнике, или выносили на носилках.

Чаще всего, когда солдаты занимали позиции в каком-нибудь поселке, один из домов отдавался под клинику. Там врач и двое помощников-медиков оказывали помощь раненным, работая среди семейных и свадебных фотографий ливанских семей, бежавших с этих территорий – а порой и среди фотографий лидера "Хизболлы" шейха Хасана Насраллы.

Иногда обстрелы были такими мощными, что врачи не могли выйти наружу, чтобы оказать помощь солдатам, находящимся в соседних домах.

Многие доктора в подразделении Меири знали друг друга и раньше, вместе ходили на регулярные тренировки и учения по военной и экстремальной медицине. Кроме того, многие служили в Ливане до того, как в 2000 году, после 18 лет присутствия в зоне безопасности на юге Ливана, вывел свои войска.

Они помнят другую, менее враждебную атмосферу. Они вспоминают дружелюбные отношения с местными жителями в 1980-х и 1990-х в тех же поселках, где теперь их обстреливали.

И они удивляются тому, что по-прежнему вовлечены в войну в Ливане. "Я спрашиваю себя, неужели я, дожив до такого возраста, до сих пор имею дело с тем же?" — задумывается Лебель, высокий подтянутый мужчина с проседью в волосах. Он сменил свою военную форму на футболку цвета ржавчины.

"Быть солдатами – не наша профессия. Мы лечим людей с болезнями и ранениями, и я нахожусь там, где есть ранения".